– А мужик где? – брякнул высокий белобрысый верзила, и его слова сработали спусковым крючком – по защитному куполу самообмана побежали трещины, и он звонкими осколками ссыпался к моим ногам.
Обернувшись, я посмотрела на двухметровое колесо, на другой берег, стряхнула руку благодетеля и рванула к обрыву. Добежать не дали, повалили в пыль, я сопротивлялась отчаянно, будто не за смерть свою, а за жизнь боролась, мне даже удалось вырубить одного, потом меня лишили движения, и я разрыдалась.
– Вот же глупая, – с сочувствием проговорили уже знакомым голосом. – А вдруг он живой? Живой, слышишь? Что мы ему скажем?
Я всхлипнула, моргнула и сквозь слезы увидела седоусого дядечку. Он продолжил:
– Мои люди уже побежали его искать вниз по течению. Там глубоко – вряд ли твой любимый разбился.
– Отпустите, – взмолилась я, только сейчас понимая, что мои ноги и руки прижимают к земле.
Усатый склонил голову набок, вскинул бровь:
– Больше не побежишь?
Я помотала головой.
– Нет.
Державшие меня встали, я тоже встала, зло размазала слезы, шагнула к обрыву, но меня снова остановили.
– Мне не прыгать. Хочу посмотреть, как высоко, оценить его шансы.
– Пять к пяти.
– Он ранен. Вот сюда, – я развернула светловолосого верзилу и ткнула ему в спину.
Усач крякнул, почесал макушку, задумался.
– Семь к трем, но все равно надежда есть.
– Я тоже хочу его искать, – прошептала я, чувствуя, как моя надежда съеживается, сдувается, будто воздушный шарик, и вот от нее осталась малая часть – треть. – Ты ж видел, я сильная.
Усатый покачал головой:
– Нет, Вианта. На тебя напали, я не могу так рисковать.
– Ладно.
Он опять обнял меня за талию и повел к хижине наподобие той, где мы прятались с Эдом. Любое воспоминание резало память, будто нож. Благословенны дарящие надежду. Дарящие напрасную надежду будь прокляты, потому что они убивают еще раз.
– Тебе не интересно даже, откуда я знаю твое имя? – спросил усач уже на пороге.
– Мне сейчас интересно одно: удалось ли выжить человеку, которому я обязана жизнью. Это Ледаар Фредерик, найдите его.
– Уже ищут. Заходи, не бойся. Тебе ничего не угрожает. – Он распахнул дверь.
Глава 17
Дарящие надежду
– Меня зовут Ганнор, – представился усатый, усаживаясь за стол напротив меня.
Скользнув по нему взглядом, я снова мысленно устремилась к обрывистому берегу, и вот я бегу вдоль воды и вижу в тихой заводи бездыханное тело Эда. Бросаюсь к нему, вытаскиваю на берег, припадаю ухом к груди…
– Вианта! – Мой новый знакомый хлопнул по столу ладонью – я вздрогнула. – Ты слушаешь меня или нет?
– Извини, – пробормотала я, с трудом подавив желание подтянуть колени к подбородку. – Так что ты говорил?
– Откуда я знаю тебя. Лично князь Баррелио распорядился найти тебя и препроводить в орден Справедливости.
– Да? По просьбе муженька, который хочет моей смерти. Так что ж ты ждешь? Зачем спас меня? Или он лично хочет меня заколоть?
Усатый мотнул головой:
– Он предупредил, чтобы имя Ратона не упоминали, потому что ты думаешь, это он виноват в твоих бедах. На самом деле Ратон пытался найти тебя и защитить.
Наверное, при других обстоятельствах я удивилась бы, но не сейчас.
– А кто тогда те? – Я кивнула на восток, подразумевая наемников.
– Пока не знаю. Надо разговорить пленников, ими уже занимаются.
– Разговорите. Только в орден меня прямо сейчас не… – я откашлялась и прохрипела: – Не надо. Туда вчера уехал Арлито, утром обещал вернуться. С ним мне будет спокойнее.
Усатый налил мне воды в единственную кружку, я сделала глоток и больше не смогла – душили спазмы. Еще и воображение рисовало ужасы, только и успевала от них отмахиваться. Говорят, близкие люди связаны невидимыми узами и чувствуют друг друга сквозь расстояния, вот и я чувствовала, что Эд жив и его скоро найдут.
Тянулось время, я слушала ободрения седого усача, похожего на Мазая, и изо всех сил старалась не сорваться, балансируя на кромке отчаянья. Надо мной будто повисла гильотина.
Каждый раз, когда кто-то пробегал мимо, я напрягалась – думала, вот он сейчас войдет и скажет, что нашли Эда, живого, но немного потрепанного. Или – что нашли утопленника, и тогда… Не знаю, что будет тогда. Упадет гильотина и отрубит огромный кусок моей души. Без головы, понятно, не живут, а когда вместо души – дыра с рваными клочьями краев? Все смотрят на тебя, думают, ты – человек, а на деле – обрубок.
Хлопнула входная дверь – я вскочила, перевернув стул, и в каморку смотрителя вбежал Арлито, швырнул дорожный плащ на койку, обнял меня. И хотя маг был на полторы головы ниже и вдвое легче, сейчас он казался мне большим и могущественным как никогда. Единственным близким человеком во вселенной.
– Он ведь не умер… – пробормотала я, и слезы хлынули сами собой.
Арлито не стал дарить напрасных надежд:
– Прошло много времени, солнце уже в зените, а его еще не нашли. Знаешь, кто на вас напал? Нет? Наемники, которых наняла Элайна Зонн. Жена Ледаара. Он знал и поэтому заколол убийцу в таверне, не дал мне его расспросить.
– Ну и что. Он все равно защищал нас.
Осмысление раскрывшегося обмана будто надавало мне по щекам, проснулась обида. Почему он продолжал оговаривать Ратона? Сказал бы, что к чему…
И на переправе он не просто так приказывал наемникам остановиться, они просто не услышали его. И не они стреляли в Эда, а постояльцы, решившие покарать воров, но не разобравшиеся, кто есть кто. Вспомнилась стрела с желтыми перьями в спине Эда и другая, с пергаментом вместо перьев, что едва не убила его в первый раз… Или его никто и не планировал убивать? Конечно!
Да какая разница! Он был с тобой все это время и просто не мог оговорить мать своих детей.
Закралась подленькая мыслишка: а ведь было бы здорово, если бы ее убрали с моего пути! Точнее, она таким образом самоустранилась. Теперь будет большое расследование. Элайну покарают, дети… У него их четверо! Куда их? И не возненавидит ли он меня?
И снова я думаю о нем как о живом!
– Арлито, – пробормотала я, отстраняясь. – Ты можешь сказать, жив ли Эд?
Маг вскинул бровь, покосился на Мазая:
– Выйди.
Тот склонил голову и исчез из каморки. Арлито сел, вздохнул:
– Прямо сейчас – нет. Надо посмотреть, есть ли его отражение в Зеркале вод, это сложный ритуал, я один не справлюсь.
От бессилия я сжала кулаки, ударила стену, уперлась в нее лбом.
– Все равно надо в орден?
– Я приехал не один, со мной два мага и отряд легионеров.
